I go to concert, party, ball –
    What profit is in these?
I sit alone against the wall
    And strive to look at ease.
The incense that is mine by right
    They burn before her shrine;
And that's because I'm seventeen
    And She is forty-nine.

Я на концерте, на балу
   Краснею, смущена,
И потому сижу в углу
   Одна, всегда одна.
Не мне, а Ей стихи печет
   Восторженный поэт.
Ей сорок девять, Ей – почет,
   Не мне – в семнадцать лет.

I cannot check my girlish blush,
    My color comes and goes;
I redden to my finger-tips,
    And sometimes to my nose.
But She is white where white should be,
    And red where red should shine.
The blush that flies at seventeen
    Is fixed at forty-nine.

Всегда стеснительна до слез,
   Я прячу робкий взгляд,
Краснею от корней волос,
   До носа и до пят.
Но я алой щечки Госпожа
   Похитила мой цвет,
И в сорок девять так свежа,
   Как я – в семнадцать лет!

I wish I had Her constant cheek;
    I wish that I could sing
All sorts of funny little songs,
    Not quite the proper thing.
I'm very gauche and very shy,
    Her jokes aren't in my line;
And, worst of all, I'm seventeen
    While She is forty-nine.

Ах, мне бы так – прийти и взять,
   Да где уж! Я – молчу.
Мне двух словечек не связать,
   И как я ни хочу,
Но, как Она, не пошучу,
   Не позабавлю свет.
Все в сорок девять по плечу,
   Но – не в семнадцать лет!

The young men come, the young men go
    Each pink and white and neat,
She's older than their mothers, but
    They grovel at Her feet.
They walk beside Her 'rickshaw wheels –
    None ever walk by mine;
And that's because I'm seventeen
    And She is foty-nine.

Она постарше матерей
   Юнцов, которым день
Толпиться у Ее дверей 
   Нисколечко не лень.
За экипажем Госпожи 
   Они помчаться вслед,
А за моим – так ни души...
   Ведь мне – семнадцать лет!

She rides with half a dozen men,
    (She calls them "boys" and "mashers")
I trot along the Mall alone;
    My prettiest frocks and sashes
Don't help to fill my programme-card,
    And vainly I repine
From ten to two A.M. Ah me!
    Would I were forty-nine!

А если скачет на коне,
   На Мэлл – сплошной парад.
И тут не помогает мне
   И лучший мой наряд.
И никуда не пригласят
   Меня на вечер, нет.
Ведь Госпоже – под пятьдесят,
   А мне – семнадцать лет!

She calls me "darling," "pet," and "dear,"
    And "sweet retiring maid."
I'm always at the back, I know,
    She puts me in the shade.
She introduces me to men,
    "Cast" lovers, I opine,
For sixty takes to seventeen,
    Nineteen to forty-nine.

Она зовет меня «Жужу»,
   «Милашка», «нежный друг»,
И вечно в тень я ухожу.
   И мне достался вдруг
Недавно от Ее щедрот
   Жених – столетний дед.
Красавчик Ей, а мне – урод:
   Ведь мне – семнадцать лет!

But even She must older grow
    And end Her dancing days,
She can't go on forever so
    At concerts, balls and plays.
One ray of priceless hope I see
    Before my footsteps shine;
Just think, that She'll be eighty-one
    When I am forty-nine.

И я мечтаю, чуть дыша,
   О том, как в свой черед
Своё отшутит Госпожа,
   Отпляшет, отпоет.
Тогда на бодром скакуне 
   Промчусь в кругу друзей,
И будет сорок девять мне, 
   За восемьдесят – Ей!