I went into a public-'ouse to get a pint o' beer,
The publican 'e up an' sez, “We serve no red-coats here.”
The girls be'ind the bar they laughed an' giggled fit to die,
I outs into the street again an' to myself sez I:

Хлебнуть пивца я захотел и завернул в трактир.
– Нельзя! – трактирщик говорит, взглянув на мой мундир.
Девчонки мне смотрели вслед и фыркали в кулак.
Я усмехнулся, вышел вон, а сам подумал так:

0 it's Tommy this, an' Tommy that, an' “Tommy, go away”;
But it's “Thank you. Mister Atkins,” when the band begins to play,
The band begins to play, my boys, the band begins to play.
O it's “Thank you. Mister Atkins,” when the band begins to play

"Солдат – туда, солдат – сюда! Солдат, крадись, как вор.
Но "Мистер Аткинс, в добрый путь!" – когда играют сбор.
Когда играют сбор, друзья, когда играют сбор.
"Любезный Аткинс, в добрый путь", – когда играют сбор".

I went into a theatre as sober as could be,
They gave a drunk civilian room, but 'adn't none for me;
They sent me to the gallery or round the music-'alls,
But when it comes to fightin', Lord! they'll shove me in the stalls!

Явился трезвого трезвей я в театральный зал.
Но пьяный щеголь сел на стул, где я сидеть желал.
Назад спровадили меня – под самый небосвод.
Но если пушки загремят, меня пошлют вперед!

For it's Tommy this, an' Tommy that, an' “Tommy, wait outside”;
But it's “Special train for Atkins” when the trooper's on the tide,
The troopship's on the tide, my boys, the troopship's on the tide,
O it's “Special train for Atkins” when the trooper's on the tide.

Солдат – туда, солдат – сюда! Гони солдата вон!
Но если надо на войну, – пожалуйте в вагон.
В вагон пожалуйте, друзья, пожалуйте в вагон.
Но если надо на войну, пожалуйте в вагон!

Yes, makin' mock o' uniforms that guard you while you sleep
Is cheaper than them uniforms, an' they're starvation cheap;
An' hustlin' drunken soldiers when they're goin' large a bit
Is five times better business than paradin' in full kit.

Пускай вам кажется смешным грошовый наш мундир.
Солдат-то дешев, но хранит он ваш покой и мир.
И вам подтрунивать над ним, когда он под хмельком,
Гораздо легче, чем шагать с винтовкой и мешком.

Then it's Tommy this, an' Tommy that, an' “Tommy, 'ow's yer soul?”
But it's “Thin red line of 'eroes” when the drums begin to roll,
The drums begin to roll, my boys, the drums begin to roll,
0 it's “Thin red line of 'eroes” when the drums begin to roll.

Солдат – такой, солдат – сякой, бездельник и буян!
Но он храбрец, когда в строю зальется барабан,
Зальется барабан, друзья, зальется барабан.
Но он – храбрей, когда в строю зальется барабан.

We aren't no thin red 'eroes, nor we aren't no blackguards too,
But single men in barricks, most remarkable like you;
An' if sometimes our conduck isn't all your fancy paints:
Why, single men in barricks don't grow into plaster saints;

Мы – не шеренга храбрецов и не толпа бродяг.
Мы – просто холостой народ, живущий в лагерях.
И, если мы подчас грешим – народ мы холостой, –
Уж извините: в лагерях не может жить святой!

While it's Tommy this, an' Tommy that, an' “Tommy, fall be'ind,”
But it's “Please to walk in front, sir,” when there's trouble in the wind,
There's trouble in the wind, my boys, there's trouble in the wind,
0 it's “Please to walk in front, sir,“ when there's trouble in the wind.

Солдат – такой, солдат – сякой, по он свой помнит долг,
И, если пули засвистят, – в огонь уходит полк.
В огонь уходит полк, друзья, в огонь уходит полк,
Но, если пули засвистят, в огонь уходит полк!

You talk o' better food for us, an' schools, an' fires, an' all:
We'll wait for extry rations if you treat us rational.
Don't mess about the cook-room slops, but prove it to our face
The Widow's Uniform is not the soldier-man's disgrace.

Сулят нам лучший рацион и школы – черт возьми! –
Но научитесь, наконец, нас признавать людьми,
Не в корме главная беда, а горе наше в том,
Что в этой форме человек считается скотом.

For it's Tommy this, an' Tommy that, an' “Chuck him out, the brute!”
But it's “Saviour of 'is country,” when the guns begin to shoot;
Yes it's Tommy this, an' Tommy that, an' anything you please;
But Tommy ain't a bloomin' fool – you bet that Tommy sees!

Солдат – такой, солдат – сякой, и грош ему цена.
Но он – надежда всей страны, когда идет война.
Солдат – такой, солдат – сякой! Но как бы не пришлось
Вам раскусить, что он не глуп и видит все насквозь!