Fair fa' your honest, sonsie face,
 Great chieftain o' the pudding-race!
 Aboon them a' yet tak your place,
     Painch, tripe, or thairm:
 Weel are ye wordy o'a grace
     As lang's my arm.

 В тебе я славлю командира
 Всех пудингов горячих мира, -
 Могучий Хаггис, полный жира
    И требухи.
 Строчу, пока мне служит лира,
    Тебе стихи.

 The groaning trencher there ye fill,
 Your hurdies like a distant hill,
 Your pin was help to mend a mill
     In time o'need,
 While thro' your pores the dews distil
     Like amber bead.

 Дородный, плотный, крутобокий,
 Ты высишься, как холм далекий,
 А под тобой поднос широкий
    Чуть не трещит.
 Но как твои ласкают соки
    Наш аппетит!

 His knife see rustic Labour dight,
 An' cut you up wi' ready sleight,
 Trenching your gushing entrails bright,
     Like ony ditch;
 And then, O what a glorious sight,
     Warm-reekin', rich!

 С полей вернувшись, землеробы,
 Сойдясь вокруг твоей особы,
 Тебя проворно режут, чтобы
    Весь жар и пыл
 Твоей дымящейся утробы
    На миг не стыл.

 Then, horn for horn, they stretch an' strive:
 Deil tak the hindmost! on they drive,
 Till a' their weel-swall'd kytes belyve
     Are bent like drums;
 Then auld Guidman, maist like to rive,
     Bethankit hums.

 Теперь доносится до слуха
 Стук ложек, звякающих глухо.
 Когда ж плотнее станет брюхо,
     Чем барабан,
 Старик, молясь, гудит, как муха,
    От пищи пьян.

 Is there that owre his French ragout
 Or olio that wad staw a sow,
 Or fricassee wad make her spew
     Wi' perfect sconner,
 Looks down wi' sneering, scornfu' view
     On sic a dinner?

 Кто обожает стол французский -
 Рагу и всякие закуски
 (Хотя от этакой нагрузки
    И свиньям вред),
 С презреньем щурит глаз свой узкий
    На наш обед.

 Poor devil! see him owre his trash,
 As feckles as wither'd rash,
 His spindle shank, a guid whip-lash;
     His nieve a nit;
 Thro' blody flood or field to dash,
     O how unfit!

 Но - бедный шут! - от пищи жалкой
 Его нога не толще палки,
 А вместо мускулов - мочалки,
    Кулак - орех.
 В бою, в горячей перепалке
    Он сзади всех.

 But mark the Rustic, haggis-fed,
 The trembling earth resounds his tread.
 Clap in his walie nieve a blade,
     He'll mak it whissle;
 An' legs an' arms, an' hands will sned,
     Like taps o' trissle.

 А тот, кому ты служишь пищей,
 Согнет подкову в кулачище.
 Когда ж в такой руке засвищет
    Стальной клинок, -
 Врага уносят на кладбище
    Без рук, без ног.

 Ye Pow'rs, wha mak mankind your care,
 And dish them out their bill o' fare,
 Auld Scotland wants nae skinking ware
     That jaups in luggies;
 But, if ye wish her gratefu' prayer
     Gie her a haggis!

 Молю я Промысел небесный:
 И в будний день, и в день воскресный
 Нам не давай похлебки пресной,
    Яви нам благость
 И ниспошли родной, чудесный,
    Горячий Хаггис!