That night, when through the mooring-chains
       The wide-eyed corpse rolled free,
     To blunder down by Garden Reach
       And rot at Kedgeree,
     The tale the Hughli told the shoal
       The lean shoal told to me.

   Когда глазастый выплыл труп
       У стенки в тишине,
     Чтоб в Гарден-Риче затонуть,
       А в Кеджери сгнить вполне, –
     Что Хугли мели рассказал,
       Мель рассказала мне.

'T was Fultah Fisher's boarding-house,
  Where sailor-men reside,
And there were men of all the ports
  From Mississip to Clyde,
And regally they spat and smoked,
  And fearsomely they lied.

Шли к Фишеру в ночлежный дом
   Одни лишь моряки,
Со всех концов, из всех портов,
   Кто с моря, кто с реки,
И были щедры на вранье,
   Окурки и плевки.

They lied about the purple Sea
  That gave them scanty bread,
They lied about the Earth beneath,
  The Heavens overhead,
For they had looked too often on
  Black rum when that was red.

О море пурпурном плели,
   Где хлеб их был суров,
Плели про небо в вышине
   И бег морских валов,
И черным им казался ром,
   Когда он был багров.

They told their tales of wreck and wrong,
  Of shame and lust and fraud,
They backed their toughest statements with
  The Brimstone of the Lord,
And crackling oaths went to and fro
  Across the fist-banged board.

Шел сказ про гибель и обман,
   И стыд и страсть ко злу,
И подкрепляли речь они,
   Произнося хулу,
Сквозь гром проклятий кулаки
   Гремели по столу.

And there was Hans the blue-eyed Dane,
  Bull-throated, bare of arm,
Who carried on his hairy chest
  The maid Ultruda's charm –
The little silver crucifix
  That keeps a man from harm.

Датчанин, светлоглазый Ганс,
   Могучий как атлет,
Носил на выпуклой груди
   Ультрудин амулет –
Дешевый крест из серебра,
   Спасающий от бед.

And there was Jake Without-the-Ears,
  And Pamba the Malay,
And Carboy Gin the Guinea cook,
  And Luz from Vigo Bay,
And Honest Jack who sold them slops
  And harvested their pay.

И был малаец Памба там,
   Безухий Джек урод,
Кок из Гвинеи, Карбой Джин,
   Лус из Бискайских вод,
Кабатчик – Честный Джек, что брал
   Себе весь их доход.

And there was Salem Hardieker,
  A lean Bostonian he –
Russ, German, English, Halfbreed, Finn,
  Yank, Dane, and Portugee,
At Fultah Fisher's boarding-house
  They rested from the sea.

И был там Салем Хардикер –
   Бостонец, тощий хват,
Британец, русский, немец, финн,
   Датчанин и мулат, –
В ночлежке Фишера моряк
   Побыть без моря рад.

Now Anne of Austria shared their drinks,
  Collinga knew her fame,
From Tarnau in Galicia
  To Juan Bazaar she came,
To eat the bread of infamy
  And take the wage of shame.

Без австриячки Анны здесь
   Никто не пьет вина,
Из недр Галиции пришла
   В Джаун-Базар она,
Ей был знаком позора хлеб,
   Бесчестия цена.

She held a dozen men to heel –
  Rich spoil of war was hers,
In hose and gown and ring and chain,
  From twenty mariners,
And, by Port Law, that week, men called
  Her Salem Hardieker's.

Десяток душ под каблуком,
   Богат ее улов –
Браслеты, платья и чулки,
   Дар многих моряков;
В те дни гулял с ней Хардикер,
   Таков закон Портов.

But seamen learnt – what landsmen know –
  That neither gifts nor gain
Can hold a winking Light o' Love
  Or Fancy's flight restrain,
When Anne of Austria rolled her eyes
  On Hans the blue-eyed Dane.

И тут узнали моряки,
   Что ни соблазн, ни клад
Мечты не могут удержать
   И страстью не манят,
Когда датчанину в лицо
   Вперяла Анна взгляд.

Since Life is strife, and strife means knife,
  From Howrah to the Bay,
And he may die before the dawn
  Who liquored out the day,
In Fultah Fisher's boarding-house
  We woo while yet we may.

Жизнь – бой, ну что ж! бой – это нож
   И в Хаура и кругом,
И до заката тот умрет,
   Кто щелкал пробкой днем,
В ночлежке Фишера горим
   Мы все любви огнем.

But cold was Hans the blue-eyed Dane,
  Bull-throated, bare of arm,
And laughter shook the chest beneath
  The maid Ultruda's charm –
The little silver crucifix
  That keeps a man from harm.

Был холоден датчанин Ганс,
   Могучий как атлет,
Тряслась от смеха грудь его
   И с нею амулет –
Дешевый крест из серебра,
   Спасающий от бед.

"You speak to Salem Hardieker;
  "You was his girl, I know.
"I ship mineselfs to-morrow, see,
  "Und round the Skaw we go,
"South, down the Cattegat, by Hjelm,
  "To Besser in Saro."

«Ты с Хардикером говори,
   Гуляет он с тобой,
Я завтра в море ухожу,
   Увижу Скаген мой
И Каттегатом проплыву
   В Саро, к себе домой».

When love rejected turns to hate,
  All ill betide the man.
"You speak to Salem Hardieker" –
  She spoke as woman can.
A scream – a sob – "He called me – names!"
  And then the fray began.

Страсть, обратившаяся в гнев,
   Приносит много зла,
«Ты с Хардикером говори...»
   Так Анна начала.
Стон... вздох... «Меня он обозвал...»
   Тут драка и пошла.

An oath from Salem Hardieker,
  A shriek upon the stairs,
A dance of shadows on the wall,
  A knife-thrust unawares –
And Hans came down, as cattle drop,
  Across the broken chairs.

    *    *    *    *    *    *

Салема Хардикера крик,
   Взнесенная рука,
И пляска теней на стене,
   И нож исподтишка,
И на обломки стульев Ганс
   Пал тушею быка.
   
   
   

In Anne of Austria's trembling hands
  The weary head fell low: –
"I ship mineselfs to-morrow, straight
  "For Besser in Saro;
"Und there Ultruda comes to me
  "At Easter, und I go

Он на колени к Анне лег
   Усталой головой:
«Я завтра в море ухожу,
   В Саро, к себе домой,
На Пасху жду Ультруду я, –
   Корабль направлю мой

"South, down the Cattegat – What's here?
  "There – are – no – lights – to guide!"
The mutter ceased, the spirit passed,
  And Anne of Austria cried
In Fultah Fisher's boarding-house
  When Hans the mighty died.

Я Каттегатом... но гляди...
   Огонь... маяк... погас...»
И шепот стих, дух отошел,
   И слезы женских глаз.
Лились в ночлежке, там, где Ганс
   Свой смертный встретил час.

Thus slew they Hans the blue-eyed Dane,
  Bull-throated, bare of arm,
But Anne of Austria looted first
  The maid Ultruda's charm –
The little silver crucifix
  That keeps a man from harm.

Так был убит датчанин Ганс,
   Могучий как атлет,
И Анна забрала себе
   Ультрудин амулет –
Дешевый крест из серебра,
   Спасающий от бед.