This was originally written for the "St. James's Gazette" as a deliberate skit on a letter by a correspondent who seemed to believe that naval warfare of the future would be conducted on the old Nelsonic battle lines, including boarding, etc. By some accident it was treated from the first as a serious contribution - was even, if I remember rightly, set to music as a cantata. I never explained this till now.
(Rudyard Kipling, in the Definitive Edition of his verse, published in 1940, after his death)

Эта баллада написана для «Сент-Джеймс Газетт» как развернутый пародийный отклик на статью одного корреспондента, который, судя по всему, считал, что морские сражения и в следующем веке будут напоми-нать классические баталии адмирала Нельсона – с таранами, абордажами и т. п. По какой-то случайности балладу с самого начала восприняли как вполне серьезное сочинение и, если мне не изменяет память, даже положили на музыку. До сих пор я печатал ее без предисловий.
Р.Киплинг

It was our war-ship Clampherdown
   Would sweep the Channel clean,
Wherefore she kept her hatches close
When the merry Channel chops arose,
   To save the bleached marine.

Наш броненосец «Громобой»,
Он охранял Пролив.
Он шел, взрезая буруны,
Задраив люки от волны,
Орудья расчехлив

She had one bow-gun of a hundred ton,
   And a great stern-gun beside;
They dipped their noses deep in the sea,
They racked their stays and stanchions free
   In the wash of the wind-whipped tide.

Их было два: сто тонн в носу
И столько же в корме.
Ныряли в море их стволы.
Вздымались к небу их стволы
В бурлящей кутерьме.

It was our war-ship Clampherdown,
   Fell in with a cruiser light
That carried the dainty Hotchkiss gun
And a pair o' heels wherewith to run
   From the grip of a close-fought fight.

Наш броненосец «Громобой»,
Он встретил крейсер «Грот»:
Две пушки дьявольских при нем,
Что точным славятся огнем;
И очень быстрый ход.

She opened fire at seven miles –
   As ye shoot at a bobbing cork –
And once she fired and twice she fired,
Till the bow-gun drooped like a lily tired
   That lolls upon the stalk.

Он начал бить за восемь миль
Как будто мы – буек:
Прицельный залп, потом другой.
Ствол нашей пушки носовой
Поник, как василек.

"Captain, the bow-gun melts apace,
   The deck-beams break below,
'Twere well to rest for an hour or twain,
And patch the shattered plates again."
   And he answered, "Make it so."

«Он бьет, как дьявол, капитан,
На палубе беда!
Нам выйти бы из-под огня,
Пока еще цела броня».
И кэп сказал: «О да».

She opened fire within the mile –
   As ye shoot at the flying duck –
And the great stern-gun shot fair and true,
With the heave of the ship, to the stainless blue,
   And the great stern-turret stuck.

Он нас догнал и с мили бил –
Как будто утку влет.
Мы били с башни кормовой,
Но в страшной качке штормовой
Все время перелет.

"Captain, the turret fills with steam,
   The feed-pipes burst below –
You can hear the hiss of the helpless ram,
You can hear the twisted runners jam."
   And he answered, "Turn and go!"

«Пробита башня, капитан,
В машинном – сущий ад:
Из труб горячий хлещет пар,
А это хлеще, чем пожар!»
И кэп сказал: «Назад».

It was our war-ship Clampherdown,
   And grimly did she roll;
Swung round to take the cruiser's fire
As the White Whale faces the Thresher's ire
   When they war by the frozen Pole.

Наш броненосец «Громобой»
Вернулся на убой:
Он шел на крейсерский бушприт
Так на акулу белый кит
Идет в последний бой.

"Captain, the shells are falling fast,
   And faster still fall we;
And it is not meet for English stock
To bide in the heart of an eight-day clock
   The death they cannot see."
   
"Lie down, lie down, my bold A.B.,
   We drift upon her beam;
We dare not ram, for she can run;
And dare ye fire another gun,
   And die in the peeling steam?"

«На ладан дышим, капитан,
И мочи нет терпеть!
Ну как так можно воевать:
Нельзя врага за горло взять
И к стенке припереть!

Мы беззащитны, капитан.
По нам, как в тире, бьют.
И остается лишь одно:
Безропотно идти на дно
Под вражеский салют».

It was our war-ship Clampherdown
   That carried an armour-belt;
But fifty feet at stern and bow
Lay bare as the paunch of the purser's sow,
   To the hail of the Nordenfeldt.

Наш броненосец «Громобой»,
Он потерял броню.
Он шел, едва топя котел,
И как свиное брюхо гол,
Подставив нос огню.

"Captain, they hack us through and through;
   The chilled steel bolts are swift!
We have emptied the bunkers in open sea,
Their shrapnel bursts where our coal should be."
   And he answered, "Let her drift."

«Корабль, как сито, капитан,
За нами черный шлейф.
Весь уголь наш на дне лежит,
По бункерам шрапнель визжит».
И кэп сказал: «Лечь в дрейф».

It was our war-ship Clampherdown,
   Swung round upon the tide,
Her two dumb guns glared south and north,
And the blood and the bubbling steam ran forth,
   And she ground the cruiser's side.

Наш броненосец  «Громобой»
Прилив вперед понес.
Орудья мертвые торчат.
Клубится пар. И все молчат..
Уткнулся в крейсер нос.

"Captain, they cry, the fight is done,
   They bid you send your sword."
And he answered, "Grapple her stern and bow.
They have asked for the steel.  They shall have it now;
   Out cutlasses and board!"

Сдавайте шпагу, капитан,
Корабль сдавайте ваш.
И кэп сказал: «Идет война.
Хотите шпагу – вот она!
Вперед! На абордаж!»

It was our war-ship Clampherdown
   Spewed up four hundred men;
And the scalded stokers yelped delight,
As they rolled in the waist and heard the fight
   Stamp o'er their steel-walled pen.

Наш броненосец «Громобой»,
Четыреста мужчин
Матросы, боцман, старшина –
Плечо к плечу, к спине спина –
Все бились как один.

They cleared the cruiser end to end,
   From conning-tower to hold.
They fought as they fought in Nelson's fleet;
They were stripped to the waist, they were bare to the feet,
   As it was in the days of old.

Мы взяли крейсер, крейсер – наш.
Кровавый этот бал
По пояс голые бойцы
Справляли так, как их отцы,
Как Нельсон завещал.

It was the sinking Clampherdown
   Heaved up her battered side –
And carried a million pounds in steel,
To the cod and the corpse-fed conger-eel,
   And the scour of the Channel tide.

Наш броненосец «Громобой»
Тонул, как дань морям:
Труд миллионов умных рук,
А человечий мертвый тук –
На дно, на корм угрям.

It was the crew of the Clampherdown
   Stood out to sweep the sea,
On a cruiser won from an ancient foe,
As it was in the days of long ago,
   And as it still shall be.

Матросы «Громобоя» в ряд
На крейсере стоят.
Врага заклятого сразив,
Очистили родной Пролив,
Как долг и честь велят.