Hear now the Song of the Dead – in the North by the torn berg-edges – 
They that look still to the Pole, asleep by their hide-stripped sledges.
Song of the Dead in the South – in the sun by their skeleton horses,
Where the warrigal whimpers and bays through the dust of the sere river-courses.

Song of the Dead in the East – in the heat-rotted jungle hollows,
Where the dog-ape barks in the kloof – in the brake of the buffalo-wallows.
Song of the Dead in the West – in the Barrens, the snow that betrayed them,
Where the wolverine tumbles their packs from the camp and the grave-mound they made them;

          Hear now the Song of the Dead!

Слушайте Песнь Мертвецов – на Севере обледенелом,
Песнь тех, кто стремился на Полюс, но уснул под покровом белым,
Песнь Мертвецов – на Юге, – где солнце сушит самшит,
Где песок заносит скелеты и дикий динго скулит,

Песнь Мертвецов – на Востоке – где в джунглях кричат обезьяны,
Где воды плесенью пахнут, а воздух – от сырости пьяный,
Песнь Мертвецов на Западе – где гремят камнепады в горах,
И каждый, кто заснул у костра, стал, добычею росомах.

            Так слушайте Песнь Мертвецов!

                             I.
We were dreamers, dreaming greatly, in the man-stifled town;
We yearned beyond the skyline where the strange roads go down.
Came the Whisper, came the Vision, came the Power with the Need.
Till the Soul that is not man's soul was lent us to lead.
As the deer breaks – as the steer breaks – from the herd where they graze,
In the faith of little children we went on our ways.
Then the wood failed – then the food failed – then the last water dried – 
In the faith of little children we lay down and died.
On the sand-drift – on the veldt-side – in the fern-scrub we lay,
That our sons might follow after by the bones on the way.
Follow after – follow after! We have watered the root,
And the bud has come to blossom that ripens for fruit!
Follow after – we are waiting by the trails that we lost
For the sound of many footsteps, for the tread of a host.
Follow after – follow after – for the harvest is sown:
By the bones about the wayside ye shall come to your own!

                             I.
Мы, о вольности мечтали там, где душный город-спрут,
Мы стремились к горизонтам, где дороги вниз ведут,
Приходили к нам Виденья: Мощь, а с ней Нужда и Гнёт –
Но Душа нечеловечья нас всегда вела вперед.
Как олень бежит с тех пастбищ, где кормился он травой,
С детской верой убегали мы с полей земли родной.
А когда еда кончалась и кончалась вся вода,
С детской верой в путь священный умирали мы тогда.
На барханах, на болотах, на увалах мы лежим,
Чтоб по нашим трупам дети шли вперед путем своим.
Мы удобрили вам почву: путь открыли вам вперед!
Мы для вас вскормили почку – из нее цветок взрастет.
Мы вас ждем: мы потеряли след нехоженых дорог,
В ваш хозяйский шаг мы верим, слышим поступь ваших ног!
Так вперед по нашим трупам! Мы, кто начинали сев,
Ждем: чтоб вы собрали жатву, все преграды одолев.

     When Drake went down to the Horn
         And England was crowned thereby,
     'Twixt seas unsailed and shores unhailed
         Our Lodge – our Lodge was born
         (And England was crowned thereby).

     Наш Дрейк до мыса Горн дошел –
         И стала Англия владычицей морей
     Средь неведомых вод, где солнце встает,
          Воздвигся Империи нашей престол,
          И стала Англия владычицей морей.

     Which never shall close again
         By day nor yet by night,
     While man shall take his life to stake
         At risk of shoal or main
         (By day nor yet by night).

     И не закроется Дом наш вовек –
          Ни днем, ни во мраке ночи,
     Пока этот Дом мы храним-бережем,
          Пока на риск идет человек
          (И днем и во мраке ночи).

     But standeth even so
         As now we witness here,
     While men depart, of joyful heart,
         Adventure for to know.
         (As now bear witness here).

     Да будет во веки веков он стоять,
          И вот, мы в этом клянёмся.
     А тот сумасброд, что отсюда уйдет,
          Будет только пустых приключений искать.
          (И вот мы в этом клянёмся).

                       II.
     We have fed our sea for a thousand years
         And she calls us, still unfed,
     Though there's never a wave of all her waves
         But marks our English dead:
     We have strawed our best to the weed's unrest
         To the shark and the sheering gull.
     If blood be the price of admiralty,
         Lord God, we ha' paid in full!

                       II.
     Моря мы кормили тысячу лет –
         А всё не сыт океан,
     Хоть нет ни одной на свете волны,
         Не лизнувшей кровь англичан.
     В просторы морей мы послали людей,
         Акулам скормили их плоть,
     Если кровь – это плата за власть над морями,
         Мы сполна заплатили, Господь.

     There's never a flood goes shoreward now
         But lifts a keel we manned;
     There's never an ebb goes seaward now
         But drops our dead on the sand – 
     But slinks our dead on the sands forlore,
         From The Ducies to the Swin.
     If blood be the price of admiralty,
     If blood be the price of admiralty,
         Lord God, we ha' paid it in!

     Выносит на берег каждый прилив
         Оснастку разбитых судов,
     На белом песке каждый отлив
         Оставляет тела моряков.
     И на всех песках тела моряков
         От Питкерна до Сомали...
     Если кровь – это плата за власть над морями,
     Если кровь – это плата за власть над морями,
         Мы, Господь, её честно внесли.

     We must feed our sea for a thousand years,
         For that is our doom and pride,
     As it was when they sailed with the Golden Hind
         Or the wreck that struck last tide – 
     Or the wreck that lies on the spouting reef
         Where the ghastly blue-lights flare.
     If blood be the price of admiralty,
     If blood be the price of admiralty,
     If blood be the price of admiralty,
         Lord God, we ha' bought it fair!

     Кормить океаны тысячу лет –
         Вот каков наш гордый удел.
     Было так, и когда аргонавты гребли,
         И вчера когда шторм налетел.
     Вот – скелет корабля на рифах лежит:
         Стало быть, такова цена.
     Если кровь – это плата за власть над морями,
     Если кровь – это плата за власть над морями,
     Если кровь – это плата за власть над морями,
         Мы, о Господи, платим сполна!